«Клуб мучачасов» & Пообщаловск

@Владимир Владимирович,
Спизди у чурков саженцы кактусОф мазуте,жилатильна фивалетавых.

 

@БУЙНОВ,
Засунь их себе, ну ты в курсе куда.

 

@АК65, и чё? Адной больше...

 

@Владимир Владимирович,
Вован,он ат филетавых катигарически атказываица,капай розаваи.
Верняк падайдут.

 

Нет. Тремя меньше. Ты жъ их атуда умыкнул.

 

@БУЙНОВ, розавые? Тута таких нету
Паеду 13-га в кападокию, можа там такие езть

 

@АК65, вот завизтливый ты эндивид

 

Атжымать будишь.

 

@Владимир Владимирович,
Завистливаму-цвиточик алинький,каг на той картинке...паказал пальцем.
Из за моря жеж вернесся.

 

оптеместична.

 

Думаишь,уже натырил на ПМЖ?

 

в дербенте, ага

 

я русский офицер, могу тока в париж эмигрировать

 

@Владимир Владимирович,
Или в Харбин,тут уж на чё натырил.

 

@БУЙНОВ, вот ты гадино!

 

Чо, чугунка, не в бровь, а в глаз? Не ведать табе Парыжу как енеральских погон. Хорошо, если до Конотопа народного добра хватить доэмигрировать

 

@Бaмбр, эта... Выпей, Княсь!

 

@Владимир Владимирович,
Незамерзайко?

 

русский офицер
государственный ГРАЖДАНСКИЙ служащий..

 

@Японский шпиён, ога, разбодяженая тока... вечерние коктейли

 

Тормозная...
У ваенных спицальные фанарики есть,с разными стеклышками,ей ими падсечиваит у чуркаф эта называица минибар.

 

Ну вот, и в Малаховке появились турысты. А раньше только дачи были. Только дачники туда мигрировали... И то летом. А теперь и плитку отель везут. Видать поиздержались в дороге, надоть сувениров привезти.

 

Фсем превед!


Карамболь...

 

[QUOTE="Владимир Владимирович, post: 582397
[/ATTACH]

Карамболь...[/QUOTE]
Не чеши, а лучше Солкосерилом помаж. Ага, пройдёт...

 

Он открыл глаза, и глубоко выдохнул, поморщившись от сивушного перегара заполнившего комнату.
Где я?, первая фраза приходящая после таких грандиозных загулов.
Он лихорадочно огляделся по сторонам, боясь обнаружить себя в другой квартире, в другом районе, на другой планете.
Знакомая обстановка; мебель купили на сеновале У Бамбра, на потолке след от подтека, хозяин все ленится перебелить потолок, на китайской тумбочке под красное дерево стоят бурятские часы с надписью Президентские.
Он радостно вздохнул. Он дома, в Бутове.
Дом, родной дом. Только в такие минуты ты понимаешь, насколько это хорошо быть дома.
Ведь можно было проснуться в сырой квартире случайного знакомого, не помывшись быстренько собраться и пилить домой на трясущемся сабвее.
Не съев нормальный завтрак довольствоваться пластиковой булочкой в МакДональдсе и всю дорогу мучаться от без моральной поддержки и холодного пива, пиво в воскресенье отпускают только после двенадцати.
А он дома! Даже и мыться сейчас не нужно, можно потом, или вообще не, потому что дома.
А, пока - перекусить.
Он поднялся с кровати. Штормило. Голова кружилась.
Ногами он нашел стоптанные кирзачи на полу, и, качаясь, почапал в них на кухню.
На кухне было чисто.
Значит пришел еще вполне бодрым, мелькнуло в его голове.
На столе стоял одинокий стопарик.
Значит догонялся, от одной этой мысли его перекосило и передернуло.
Он открыл холодильник и достал из него репчатый лук, укроп, скуксившуюся сардельку, которую можно было бы использовать в рекламе Виагры, три яйца и тертый сыр в маленькой пластмассовой, круглой баночке.
Очистил и нашинковал в щепку лук.
Меленько, словно буденновская конница, порубил укроп.
Кастрировал сардельку на маленькие кругляшки.
Залил сковородку подсолнечным маслом Хутрянка и стал ждать когда масло на раскаленной сковородке даст о себе знать.
Когда появились первые пузырьки, жменями, разбросал по сковородке лук.
Лук зашкворчал, заиграл подпрыгивая и постреливая маслом.
Он взял в руку деревянную ложку ,и, кругами, словно медитируя, начал помешивать лук, пока тот не преобрел золотистый загар как в Малаховке.
Не долго думая, бросил на лук сарделичные кружки, продолжая помешивать.
Сардельки заулыбались от радости, что о них наконец то вспомнили, и, довольные, зашипели, покрываясь румяцем, отвратительный сивушный перегар убежал с кухни, выдавленный благородным ароматом жареных сарделек с луком.
Вздохнул и, дрожжащими руками, начал разбивать напополам ножиком яйца аккуратно опуская желток на ребристый ландшафт из лука и сарделек, чтобы не разрушить желток.
Три солнечных кружка в окружении белых облачков легли на сковородку, яичня закурлыкала, зачавкала, постреливая масляными пульками.
Бережно, чтобы не испортить картинку, делал дырочки в яичне, в которые собирал соплистый белок, тут же превращающийся обратно в яичню.
Когда все было готово, присыпал каждый желток тертым сыром, а сверху укропиком! Укропиком!
А, как последний аккорд кулинарного искусства, еще старой советской Вегетты, вон туда!, для вкуса!!!
После чего накрыл сковородку крышкой и стал дожидаться приятного томления.

Затем он поставил на стол подставку для сковоррдки, положил на нее сковородку, накрытую крышкой, закрыл глаза, и, сладко зажмуривщись, ноздрями втянув воздух, снял крышку со сковородки, еще пару минут не открывая глаз и наслаждаясь божественным ароматом приготовленного.
Взял в руки вилку и ножик и уже приготовился вкушать это божество, как...
Боже! Я же забыл самое главное!
Как можно есть яичню с жареным лучком, сарделями,сыром и укропиком без соленого огурца?!
Ну, на крайняк, малосольного, ну, на крайняк, маринованного, пусть даже покупного?!
А еще же лучше, если острый, маринованный помидор.
Открыл холодильник.
Там, на второй полке, лежала банка с красными, налитыми, острыми, маринованными помидорами домашней мариновки.
Достал самый неразвалистый, крепкий, очистил его и приготовился есть этот натюрморт, как...
Боже! Ну как я мог забыть?!
Что у нас голова? Хлеб у нас голова. Как можно есть яичню с жареным лучком, сарделями, сыром и укропиком и с маринованным помидором без хлеба?!
Достал из хлебницы буханку рижского ржаного с отрубями, тоненько нарезал несколько ломтиков, приготовился все это вкушать как...
Боже! Как я мог об этом позабыть?!
Ну как, объясните мне, как можно есть яичню с жареным лучком, сарделями,сыром и укропиком и с маринованным помидором, с рижским ожаным с отрубями и без маслица на хлебе?!
Желательно подсоленного, желательно того, советского крестьянского масла.
Крестьянского не было, в холодильнике лежало подсоленное Президент.
То, что надо!!!
Ножиком, очень аккуратно, настругал тонкий слой масла и размазал его по Рижскому Ржаному.
Посмотрел на натюрморт, зажмурил глаза, приготовился отведать эту вкусность, как...
Открыл глаза и уставился на одинокую рюмку стоящую на столе.
Ни о чем не не думая, молча поднялся и открыл морозилку, в которой стояла она, Сежная Королева, Царица Полей, примороженная, заледеневшая, словно девица в первую брачную ночь, шечущая - Возьми меня.
Взял ее дрожащей, не то от страха, не то от вчерашнего, рукой, вязкой струей налил в стрпку, зажмурился и резким взмахом выпил стопарь, крякнув от удовольствия и занюхав помидором.
Хорошо! Ох как хорошо!
А если еще?! А давай!
Осмелев, налил себе еще стопку и уже не жмурясь выпил залпом даже не занюхав.
И тут же пришла в голову мысль, А если еще?!
А конечно!
А еще?!
Давай!
А может?!
Чего ждешь?! Наливай!
Кидал в себя рюмку за рюмкой позабыв о еде, пока довольным лицом не упал в тарелку с яичней.
Он поднял лицо. За окном сгущались сумерки.
Яичня осталась на его лице - желтки залипли на ресницах, щеки окрасились в красный от помидора, ломоть рижского ржаного маслом приклеился ко лбу, в волосах затерялись кругляшки сарделек, жареный лук остался на губах.
Глубоко вздохнул, стряхнул с лица и с волос остатки яични и поплелся на кровать.
Нужно было выспаться.
Завтра нужно было идти на работу.

 

@0пер,
Правды жизни нету. После

Какая нах яишница с улыбающейся сарделкай и маслом на хлебе? В лучшем случае стакан рассолу из помидоровой банки, для насыщения солями вымытыми безжалостно накануне. А потом- сразу в морозилку, а вот после двух по писят, прислушавшись к себе, можно и яишню с президентом

 

Да разве жъ это жизнь?
*где все?

 

Читают...

 

я в баре...

 

Бар Голубайа устрицо? Пральна, чо....
* шляпо у мелкава каво отжал? Явно мала....

 

Ву так и сиди на сонце. Патом кожа будет пузырицца, шелушицца и развевацца на ветру. Фсех сразишь напавал.

 

А Опер то, Опер! Апять масть сменил.

 

К зиме дело.
К рыбалкам надо готовиться.
(Ты то тоже стрижесся иногда..)

 

ён вазбудился и залез на лягуху...

 

@Японский шпиён, нормальное шляпо...

 

Однажды осенью, когда деревья оделись в праздничный багрянец, ВаВе проснулся раньше обычного. Он лениво зевнул и, помяв телеса спящей супруги, внезапно оформил мысль, — а испеки-ка мне, Казява, колобок!
Жена ВаВе – женщина покладистая и рассудительная лениво потянулась на брачном ложе и вдруг проворно ухватила супруга за самое большое разочарование своей жизни.
- Это кого ж ты Казявой назвал, балласт семейного бюджета?
- Э-э… так я же любя, Казявочка, душа моя! – сдавленно прошептал ВаВе, осторожно проверяя силу захвата, – кушать очень хочется…
- Ладно, пойду по сусекам поскребу, — тут же оттаяла жена и, запахнувшись в полосатый махровый халат, ушла на кухню, бормоча вполголоса, - мука вроде осталась, масла можно у Шпиена попросить…
Колобок открыл глаза и первое, что почувствовал — это нестерпимый жар, припекающий место, где у всех порядочных людей должна быть задница.
«Странные, однако, ощущения» — подумал он, ёрзая на раскаленной сковороде. Жар почему-то ощущался затылком, хотя Колобок был уверен, что гореть должна непременно жопа.
- Эй! – воскликнул он, — есть кто?! Кажется, у меня подгорает!
В прозрачное окошко, отделяющее его персональный крематорий от остального мира, заглянули.
- Ох, а про колобок-то я и забыла! – послышалось снаружи, и дверь жаркой темницы, наконец, распахнулась.
- Ка-айф! – вдыхая прохладный воздух, проговорил узник духового шкафа и сально подмигнул Казяффке, — ну чё, красивая, амнистия?
- Ко-ол-лобок, это ты со мной говоришь? – она зачем-то ущипнула себя за ляжку и мысленно поклялась не пить больше той мутноватой коричневой жижи, которую ВаВе гордо именовал коньяком.
- Так тут вроде никого больше нет, – подозрительно озираясь, ответил Колобок, – доставай меня отсюда скорее, а то уже ливер дымит!
- Точно белка… — прошептала дама и, закатив подведенные карандашом глаза, прилегла на линолеум.
- Алё, кареглазая! – воскликнул сдобный шарик, спрыгивая с печки на лавку,– ты что там, тапки скинула?! – он приложил ухо к пышной груди потерпевшей и прислушался, — вот это попадос! Не успел откинуться, уже жмура оформил!
Колобок в панике покатился из горницы в подъезд, из подъезда во двор, со двора на проспект. Докатившись до остановки общественного транспорта, он остановился передохнуть. Очень кружилась голова. Способ передвижения качением был той ещё мукой.
- Слышь, лысый! – услышал он за спиной, – есть чё?
Колобок обернулся. Чуть в стороне от спешащего на работу народа, стоял заяц в клетчатой кепке-восмиклинке. Он суетливо вертел в лапах четки, искусно вылепленные из хлебного мякиша и, воровато оглядываясь, ежесекундно сплевывал на тротуар кашицу из запрещенной генномодифицированной моркови.
- Э-это вы мне? – кругляш на всякий случай подкатился поближе к людям.
- Нет, мля, я сам с собой трещу! Тебе конечно! – зайка вперил шальной взгляд раскосых от генномодификата глаз в сторону своей жертвы, – дай закурить!
- Помогите! – что было сил, закричал Колобок, – меня щемит курящий заяц!
- Ет-тить твою мать! – завопили в панике разбегающиеся с остановки люди, – говорящий хлеб!
Косой дождался, пока последний прохожий спрячется в подворотне и, молодцевато сбив кепочку на затылок, направился в сторону Колобка, — ну чё, фраерок, отбегался!?
- Скока я зарезал… — нерешительно начал Колобок.
- Ты чё несешь, шар с ушами? – удивился зайка.
- Ой, прошу прощения, не то, — Колобок прочистил горло, — я от бабушки ушел и от дедушки ушел!
- Так бы и сказал, что из блатных, — стушевался заяц, услышав авторитетные погонялова, – ладно, поклон от меня родне, и тебе не хворать!
Сдобный шумно выдохнул, этот раунд остался за ним. На улице творилась вакханалия: кареты скорой помощи сверкали синими огнями, а дюжие санитары крутили прохожих, утверждающих, что на них напало говорящее хлебобулочное изделие сферической формы.
Выждав, когда закончится кипеж, наш герой покатился дальше искать свое босяцкое счастье и увлекательные приключения на слегка подгоревшую… на затылок, короче.
Что удивительно, его залепуха про бабушку с дедушкой прокатывала везде, и он без лишних телодвижений отшил волка, медведя и мужика с чулком на голове, что раскрывал в парке плащ, показывая прохожим барышням невероятный волосатый аттракцион. А ещё Колобок напугал до полусмерти продавщицу пирожных, пообещав ей кары небесные за работорговлю.
Наконец, устав от непрестанного вращения, он пристроился отдохнуть под кустиком. Путешествие в неизвестность уже не казалось такой хорошей затеей, и Колобок с грустью вспомнил уютную кухню с цветастыми занавесками.
- Едрит твою мать, не могла ноги мне вылепить! – непонятно кому пожалился он.
- Зачем такому мужчине какие-то банальные ноги? Фу! – из-за куста показалась лисья мордочка, – да бабы таких как ты на руках должны носить!
- Правда?!
- Зуб даю, Синий! – Лисица чиркнула передней лапой о клык, — чтоб мне сладких шанежек не кушать!
Колобок слегка насторожился и завел свою проверенную телегу, — я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…
- Так, а я о чём? Мачо! – восхищенно прошептала лиса, – а не хочешь присесть мне на роток?
От такого откровенного предложения у Колобка тут же снесло башню, и он с вожделением уставился на лисьи губы.
- Вот ты куда укатился, негодник! –Казяффка, неожиданно появилась на дорожке парка и шустро схватила сдобного беглеца, – а я весь двор облазила!
- Кайфоломщица!.. – зло пробормотал Колобок из кармана халата.
Он лежал на праздничной тарелке с тусклой позолотой на каёмке и с наслаждением вдыхал аромат отчего дома. Наконец-то можно расслабиться и не думать о соблазнах и опасностях большого мира, насладиться покоем и послушать музыкальную радиопередачу «В рабочий полдень».
ВаВе проскользнул на кухню и заговорщицки подмигнул Колобку, - ну, как сам?
Тот хотел было ответить, что все у него хорошо, а если бы разрешили пригласить, поиграть домой лису, было бы совсем здорово, но не успел.
ВаВе вдруг схватил вилку и почти без замаха воткнул её Колобку в темя. Металлический трезубец с легкостью прошил беднягу насквозь, пригвоздив язык и вырвав на выходе приличный кусок сдобной плоти.
«Сука! А мог бы стать поэтом…» — мелькнула странная мысль в умирающем мозгу, и острый кухонный нож располовинил податливый череп…

 

@0пер,
Не части.
*оч. букавак многа.

 

@АК65,

Как скажешь..

 

@АК65,
Ты чё, он же текст с тырнета целиком копирует, тока потом деда на ВеВе меняед.... Вдахнавение у мистера Гугля....