Вам поведаю рассказ.

С Днем рождения, Эльвира!

Рассказ

В отсеке стало тихо. На расстоянии двенадцати световых лет от Земли новость обескураживала. С тех пор, как ещё детьми их отправили в экспедицию, ничего подобного не происходило.

Капитан негромко напомнил, что на корабле их четверо. Трое мужчин и одна женщина. Однако уже неделю система корабля выдаёт, что людей пятеро. Роботизированные киберагрегаты не в счёт.

Штурман поинтересовался о количестве киберагрегатов, которое система определяет сейчас.

«Девять, вместо десяти». — Капитан посмотрел на штурмана.

Всегда неунывающий бортинженер поздравил коллег сообщением, что один кибер, видимо, стал разумным.

Все согласились, что теоретически это возможно. Но в ситуации, в которой находится экспедиция — это серьезный элемент нестабильности. До пункта назначения двадцать световых лет. Обратно до Земли — двенадцать. Значит, решать задачу надо самостоятельно. Задачу по выявлению и нейтрализации пятого.

Капитан добавил, что исчерпал технические возможности для определения разумного объекта. Остался вариант интуитивно-когнитивного детерминирования. Здесь вся надежда на Эльвиру. Как женщина, она имеет более развитую интуитивную систему мышления.

Эльвира предложила нестандартный ход. Не держать всё в тайне, а открыто передать по кораблю информацию о пятом разумном.

На следующий день необходимое объявление было сделано, но анализ состояний киберагрегатов ничего не выявил. Эльвира беседовала с каждым, но, кроме монотонного сочувствия насчёт создавшейся ситуации, не услышала ничего. Пришлось всех отпустить.

Меры безопасности по кораблю были приняты, поэтому капитан не торопил.

Коллеги высказывали различные предложения, но предложения эти были ординарно логичны, прямолинейны и предсказуемы. Тем не менее Эльвира чувствовала, что решение должно быть простым, может быть, даже по-детски простым.

Она включала киберагрегатам музыку, давала читать художественную литературу, следила, как те относятся к живым растениям. Ничего. Все они были одинаково стабильны.

Решение пришло неожиданно. Через неделю от безысходности она предложила киберагрегатам сыграть в фантики. Конфет на корабле было много. Они входили в необходимый перечень предметов и продуктов питания, необходимых для ассоциации с Землёй. Объяснив условия, приступили к игре. Безусловно, киберагрегаты играли математически точно и расчётливо. Практически не допуская ошибок. Забавно было наблюдать за игрой этих смешных лупоглазых цилиндриков. Фантики стремительно пролетали над столом и точно накрывали друг друга.

На второй день Эльвира заметила странности у восьмого номера. Он начал проигрывать, хотя математически этого не могло быть. Его процессоры выдавали повышенную производительность, он старался, но продолжал проигрывать. На третий день выяснилась причина проигрыша. У Восьмого системно пропадали фантики.

Всё оказалось просто. Эльвира зашла в отсек к Восьмому и обнаружила его перебирающим и разглядывающим пропавшие фантики, которые тот пинцетом аккуратно доставал из металлической банки.

Эльвира ушла, не обратив внимание на странный, при её появлении в отсеке, всплеск производительности процессоров Восьмого. Просто весь день она грустила. В семь лет её отправили в экспедицию. А сегодня система сообщила, что ей исполнилось 19. Мужчины на дни рождения внимания не обращали. Эльвира смутно помнила, как на Земле родители дарили ей подарки. Было грустно. Весь сегодняшний день она специально удерживала в себе это ощущение.

Разговор с капитаном был долгим. Во-первых, Эльвира доказала капитану, что восьмой номер и есть дополнительный разумный, поскольку только разумным свойственна тяга к фетишизму, а коллекционирование фантиков и есть типичная фетишизация. А во-вторых, и это было главное, она убедила капитана не производить нейтрализацию Восьмого. Причина была в том, что Восьмой искренне согласился, что является опасностью для экспедиции, и был согласен на нейтрализацию. Эльвира доказала, что это согласие, в свою очередь, говорит о самопожертвовании ради общего дела и, стало быть, о зрелости и безопасности его интеллекта. Капитан согласился.

Выйдя из переговорной она пошла по коридору и столкнулось с Восьмым. Что он тут делал, было непонятно. Руки Восьмой держал за спиной. Уловив вопросительный взгляд, он опустил глаза и вынул руки. Неожиданно Эльвира услышала далёкие и уже забытые слова: «С Днем рождения, Эльвира!» — и в волнении приняла от Восьмого пучок свежесрезанной петрушки.


Январь 2023

 

Джуниор?

 

А по "арматуре с пучком волос" - Ю Несбё...

 

Несбё не читал. Айзека Айзимова взял в руки давно. Хватило на два рассказа. Там у него сплошной крик, сплошные идиоты, придурки и прочие американизмы.

Рассказ написал из-за последней строчки. Остальное просто дополнение. Робот влюбился в девушку и подарил ей пучок не просто какой попало, а свежесрезанной петрушки. Очень мило в нашем долбанутом мире.

 

после гриппа можно попробовать написать детектив. Приколоться и написать детектив на одну страницу. Так вроде никто не делал. Не просто.

 

@Анаконда,
Земляничное мыло - не Люкс, конечно, но тоже зачетное. Нам его 5 лет в мореходке выдавали.
Прочитал за мыло, зашел в душ, а там новый гель, Мультифрут, в основном земляникой шибает.
Сразу , как наяву вспомнилась ростовская баня на Ворошиловском, душевая в экипаже, где мы косили зимой от физзарядки
Аромотерапия, кхуле, известное дело.
Интересно, Люкс щас продается?
Французская роза с миндалем...
Шоб следующие 5 лет, 1975-80 гг вспомнить
***
Про робота тоже хороший рассказ, но сюжетный ход об фанатиках хорошо бы заменить на что-то более поикольное и присущее человеку - лень, 3,14здеж, трусость, жадность , рас3,14 здяйство, тупорылость например
Типа проанализировали чеклисты и обнаружили, что один из андроидов систематически косит от уборки своих отсеков и на авральных работах, забывает закрывать за собой люк в открытый космос (косяков можно на сериал понапридумывать)
Саша,
Еще парочку !(Ц) Шариков

 

Сергей, спасибо тебе.
Но ты даже не представляешь, как трудно написать что-то, чтобы не было страстей. Описывать производные гордыни и их воплощения - каждый дурак может. Ибо это нам ближе. Это на тройке с бубенцами с горы вниз и еще ниже весело задорно выпимши и с гармошкой. Написать постный рассказ и получить 10 лайков - это медленно взбираться на гору. Без спецоснастки.
А рассказы да, почти детские. Я для дочки писал. Так писали шестидесятьники, огромное количество отличных писателей, которые, по невозможности печататься по-взрослой литературе, ушли в детскую. Там много писателей. Очень.

 

Попробуй нырнуть в главного героя. Отбрось все инстинкты, квартиры, заботы, вернись в 17 лет и посмотри как прекрасны песчинки на коже загорелой смеющейся девчонки. Песчинки эти зацепились за крошечные светлые волоски на теле и безжалостно будут смыты шипящей черноморской волной….

 

Ёжики, веснушки

Сентиментальный рассказ


Ёжики были смешные, потому что любили печенье и сметану и громко топали. Когда южное быстрое солнце падало за горизонт, эти колючие хулиганы появлялись ниоткуда, топали, шуршали, вздыхали и фыркали. Хотя нет, фыркали они, только когда сметана попадала им в нос.

Дима с Оксанкой кормили ежей каждый вечер. Свадебное путешествие заканчивалось. Весь прошедший месяц они купались, загорали, ночью пересчитывали огромные с кулак звезды на чёрном южном небе и охотились за кометами. Днём он нырял за мидиями. Оксанка с пакетом ждала на пирсе, восхищаясь, какой её Димка ловкий. Она любовалась его фигурой, выносливостью и основательностью.

Её Димка.

От этого словосочетания было тепло, хорошо и спокойно. Её Димка.

А вот от слов «мой муж Димка» было даже страшновато. Страшно и сладко. Оксанка решила, что эти слова она будет думать только раз в день. Ну, может, два. Хотя знала, что не выдержит и будет повторять их про себя часто. Особенно утром, когда проснётся и не сможет заснуть от лучей утреннего солнца между тонкими занавесками.

Димка сунул в пакет очередную порцию мидий и нырнул снова. Оксанка стала вспоминать школу. Она комплексовала из-за веснушек и не любила косы, но просила маму заплетать. Димка неизменно подкрадывался на перемене и дёргал за косички. Оксанка оборачивалась и, конечно, делала строгое лицо, чтобы он ничего такого не подумал. Но Димка ничего и не думал, а просто смеялся и убегал. И вот потом настал выпускной, и он через весь зал прошёл к ней и пригласил. Танец был медленный и красивый. Оксанка не выдержала и заплакала. Димка смотрел на неё молча и улыбался. И тогда она уже разревелась по-настоящему. Как дура...

А Димка хорошо помнил, как на выпускном его пробило. Понял, что этот пыльный майский день станет последним беспечным днём их жизни. Все поплывут по вселенной в разные стороны. А Оксанка? И Оксанка тоже! Стремительно и не обращая ни на кого внимания, он пересёк весь зал и взял Оксанкину руку. Возможно, в это время объявили медленный танец. Возможно. Он не помнил. Он смотрел, как её глаза стали медленно и неудержимо наполняться слезами. Стало всё просто. Димка понял, что убьёт теперь любого, кто приблизится к ней на метр...

Собранные мидии Димка аккуратно разложил на металлическом листе, а лист положил на угли. Соли у них не было, поэтому Димка жарил мидии чуть дольше положенного, до вкуса слегка поджаренного ореха. Он выбирал для Оксанки экземпляры посимпатичнее. Её щеки перепачкались углём. Это было смешно и мило. Он ничего не сказал, и когда они возвращались с моря, все прохожие улыбались Оксанке, и она была счастлива. Ох, как же ему досталось тогда вечером.

Димка часто смотрел на Оксанку, на её волосы, кожу, какие-то детские ключицы. Он вспоминал лепестки шиповника, которые в детстве доставал из вот-вот только что распускающегося бутона. Лепестки были нежные и бело-розовые. К ним жалко было прикасаться, настолько они казались беззащитными. Оксанка была похожа на вот такие лепестки.

Женой называть её было смешно. Ну какая она жена. С этими ключицами. Она просто его Оксанка. Просто его Оксанка навсегда.

Отпуск подходил к концу. Сегодня вечером ребята положили остатки печенья в кормушку. Было странно, что завтра они будут в мегаполисе, спустятся в метро, смешаются с толпой, а эти ёжики в это же самое время снова придут к их деревянному дому возле моря. Сметану не найдут. Наверное, расстроятся. Будут вздыхать и топать. В это же самое время...

Через неделю воспоминание о мидиях, ёжиках и море стало превращаться в сладкую прозрачную дымку. Жаль. Жаль, что время летит так быстро.

Вечером дома, уже в начале осени, Дима наткнулся на объявление. В тексте довольно просто и незатейливо сообщалось, что специалист за определённую сумму персонально для желающих составит список действий, позволяющий удлинить жизнь вдвое и более. Это было так смешно, что Дима с Оксанкой уже на следующий день сидели в его кабинете.

Специалист, кандидат каких-то наук, психолог, взяв аванс и надев очки, нахмурил неопрятные брови и принялся объяснять принцип.

Оказывается, наша голова, а в особенности сознание, устроены так, что всё ежедневно-одинаковое укорачивает нашу жизнь. Укорачивает, конечно, не физически, а субъективно.

Если человек едет на работу много лет одним и тем же маршрутом, то может даже и не вспомнить, как доехал, что видел, какие рядом были люди. Это время жизни как бы выпадает из его сознания. Если человек однообразно посещает из года в год один и тот же курорт, то в третий приезд время отпуска на этом курорте летит уже с такой же скоростью, как и дома.

То есть всё неизменное исчезает из сознания и падает в подсознание, которое мы не контролируем и которым мы не живём. Таким образом, одинаковость укорачивает жизнь.

Специалист сообщил, что для того, чтобы удлинить жизнь субъективно, необходимо её разнообразить, а ещё лучше совершать и исправлять ошибки. На этом и основан его принцип.

За полученный аванс он пообещал Диме с Оксанкой за неделю составить персональный план их жизни на ближайшие пять лет. С гарантией того, что эти пять лет они проживут как пятнадцать. Ребята были в восторге и даже обнялись в кабинете психолога, когда тот отвернулся.

Через неделю, волнуясь, они появились у специалиста на полчаса раньше назначенного времени. Дима взял в руки персональный план, и они с Оксанкой начали читать. Было очень интересно.

В плане указывалось, куда и когда они должны ездить в отпуск. Каждый раз в новые места. Ходить не в одни и те же рестораны. Иногда специально в плохие. Чередовать пассивный отдых с поездками к достопримечательностям, а музеи — с ночёвками в горах. В мегаполисе рекомендовано менять хобби. Попадать на работу разными маршрутами. В плане был даже пункт создания и выхода из нештатных ситуаций. Всё это было забавно и даже смешно. Ребята смеялись от души, покуда не дошли до того пункта. Прочитав его внимательно, Дима с Оксанкой замолчали.

— А это что? — Дима указал на пункт, который привёл их в замешательство.

— Видите ли, — ответил психолог мягко, — вы на вид очень идеальная пара, и вам ну просто обязательно надо через короткое время развестись. Это очень сильно увеличит субъективную продолжительность вашей жизни. Затем, вот посмотрите, через некоторое количество пунктов, когда чувства друг к другу у вас будут угасать, вы снова женитесь. И это тоже будет прекрасная ошибка. Не такая, конечно, отличная, как развод, но тоже удлиняющая вашу жизнь значительно!

Дима молчал. У Оксанки дрожал подбородок.

Когда через пять минут они шли по улице, оставив план специалисту, кричащему вслед, что аванс он не вернёт, даже и не думайте, Оксанка разревелась. Она стукнула кулачками в грудь Димки, потом прижалась к нему и всхлипывая пожаловалась, что это он, Димка, во всём виноват. Что это гадкий специалист, у него гадкие брови, и кабинет гадкий, и вообще.

Димка остановился, посмотрел в эти заплаканные серые глаза, которые от слёз казались ещё больше, на смешную детскую беретку, из-под которой выбивались мягкие золотистые волосы. Он вспомнил школу, когда дергал её за тонкие косички, не понимая тогда ещё почему. Он снова пересчитал милые веснушки на её лице, поцеловал Оксанку куда-то в нос, сильно прижал к себе и прошептал: «Да, он очень гадкий!».

Февраль 2023

 

Старик

Рассказ

Не то чтобы он был атеистом. Нет. Просто ему было безразлично. Безразлично, есть Бог или его нет. Лично он всего достиг сам. Учился, карьерно рос. Семьи и детей не было. Может, потом. В тренде было пожить для себя.

Хорошая работа позволяла на выходные летать на футбол и к понедельнику возвращаться на работу. Вот и сейчас он отправился посмотреть игру любимых команд, но обратно не вернулся, поскольку самолёт попал в стаю птиц и упал в море. И теперь, волнуясь, он сидел в душном помещении, похожем на приёмную, со множеством людей и хлопающих дверей.

Слева к нему подсели два неприятных типа.

Справа сидели отличные ребята, он даже хотел с ними заговорить. Но они в полном безразличии встали и ушли. Неприятные тоже испарились, когда быстрым шагом с листком исписанной бумаги в руках мимо прошёл апостол Пётр. То, что это апостол Пётр, было почему-то абсолютно ясно.

Все вокруг суетились, бегали, но не проявляли к нему никакого интереса. За некоторыми дверями слышался даже спор.

Вдруг как по команде всё исчезло. Он встал с дубовой в сучках лавки и решил пройтись. Открыв первую же дверь, провалился в темноту и затем моментально оказался в сумрачной комнате.

С ним поздоровалась юная и очень милая девушка. Сообщила, что он единственный пассажир со злополучного рейса, который чудом спасся, проведя в воде в спасжелете без сознания пять часов. Девушка указала на подборку газет, предложила прочитать, как всё было. Он отказался. Девушка оказалась медсестрой, круглолицей, с северным разрезом вечно смеющихся глаз.

Сейчас же, по прошествии почти 60 лет, причастившись в последний раз час назад, он снова сидел на этой же лавке, спокойно рассматривая сучки, любовно поглаживая их старческой натруженной рукой и вспоминая прошедшую жизнь. Детей у него было семеро. Все выросли. За них не было стыдно. Внуков набралось аж 25 человек. Учатся, работают, молодцы. Даже правнуки ходят в храм. Но правнуки — это уже не его территория. Он улыбнулся, вспоминая их смешные мордашки с едва уже заметным северным разрезом глаз.

Справа на лавку опустился апостол Пётр. Страшно не было. Даже наоборот. Он чувствовал исходящее от Петра тепло. Они разговорились.

Апостол держал в руках большую пачку исписанных листов с описанием жизни девяностолетнего старика с натруженными руками.

— Будете оспаривать? — Пётр протянул пачку.
— Нет, — старик улыбнулся, не притронувшись к бумаге.

Апостол Пётр обнял его, пожал руки, открыл для него ключом единственную в комнате дверь, и старик шагнул в Свет.

Январь 2023

 

Ну хватит уже ))

Мерси за этеншен

 

@Анаконда,
Саша,
1. Довлатов?
2. Зощенко?
3. Чехов?
4. Почему в общепринятом рейтинге наоборот?

 

Я не спец в литературе.
Чехова не люблю.

Я бы этот борщ сварил так:
Берем хороший кусок говядины.
Причем кость -это Гоголь, мясо - Толстой.
Варим.
Затем добавляем Ильфа и Петрова, Зощенко, обильно посыпаем Жванецким, но не перебарщиваем.
На отдельной сковородочке тушим Довлатова и добавляем в кастрюлю.
Всё этов первый день едим без сметаны, пока слышныкомпоненты, на второй день, со сметаной. Ибо гармония.

 

И потом.
Все эти места и градации - для лопухов.
Когда человек погружается в вопрос он сам ДЛЯ СЕБЯ! строит градации.
Объяснюсь
Выходит именитый джиговик.
перед ним птенцы. Рты открыты.
Он: Самая лучшая палка- Сан круалегенд
Самая лучшая плетня - пауэр про. Остальное говно
Крутить надо раз два.
Пауза секунда. Спиннинг держим внизу.
Кто не верит- вот я здесь поймал два судака, но это в 90-х,
а здесь семь в нулевых в Астрахани.
Ты такой смотришь на него и думаешь, смог бы я такми методами на пршлой недели поймать за два дня мои 92 судака? Ну штук восемь может и поймал. я начинал раз два тоже. А теперь иногда и вообще катушку не кручу.

 

Спойлер: Профессор

Одного советского профессора сослали во Францию и за месяц заплатили тридцать тысяч франков. Его жена и дочь составили список, чего купить. У женщин был каталог из универмага, зацелованный до тёмных пятен. Согласно списку, поесть профессор мог бы и дома. По дороге к универмагу учёный увидел лавку рыболова. Заглянул в неё одним глазочком. Глазочек расширился и потемнел. Домой путешественник привёз удочки, блёсны, набор катушек и всё. На допросе он лепил что-то про гипноз. Дескать, помнит слово «бонжур», потом свет погас и всё пропало — совесть, мораль, деньги.
Жена и дочь десять раз переспросили, не могли поверить. Они этого профессора вырастили, вскормили, вдохновили на изобретения, скучали по нему как дуры. И теперь он не даёт затолкнуть ему его удочки, куда заслужил. Буквально за пять минут профессор избавился от ностальгии. В тот же вечер он переехал жить в институт. Во имя науки и здоровья. Эгоист. А всё что ему недосказали и недопричинили, по наследству перешло к зятю Серёже, который неосторожно жил в той же квартире.
В тот же вечер зять Серёжа узнал, что рыбалка порок, несмываемый ничем. И хоть сам он не рыбачил, всё равно горько раскаялся. Серёжа втрое усилил помощь по хозяйству, заглаживал вину. Но всё у него выходило плохо. Картошку он чистил, как подлец, мусор выносил, как негодяй. Шли дни, недели, прощать его никто не собирался.
Серёжа хотел не обращать внимания. Но женщины сами так умеют не обращать внимания, что жить не хочется. Грабить и убивать он стеснялся, а другого способа вернуть профуканные профессором сапожки, пальто и кофточки не было. Тогда Серёжа продал свой «москвич». А взамен купил две шубы. Шуба — лучший антидепрессант, думал он. Но тёще и жене могла помочь уже только хирургия. Женщины не желали быть мохнатыми сибирячками, а хотели парижанками. Когда шубы не понравились, у Серёжи погас свет. Безо всякого бонжура. Он топором сделал из телевизора запас дров на зиму, поклонился и ушёл. Что было дальше с той семьёй и беглым профессором никто не знает.
Теперь у него новая жена, юная художник по керамике. Её дипломная работа весит 800 килограммов. Пятьсот разноцветных тарелок, символизирующих рождение солнца. От коричневого через синее к красному и жёлтому. Серёжа на себе носил дипломную работу на четвёртый этаж без лифта, пред очи комиссии художников. Он перекладывал тарелки разными способами, плюя на риск радикулита. И всё это со счастливым лицом. Во-первых, я теперь философ, объясняет он. А во-вторых, Света меня называет котиком.
Тут выходит Света, говорит: котик, ты когда сарай снесёшь? (дело было на даче). Котик мгновенно кладёт шашлык и идёт сносить сарай. Сразу видно, из профессорской семьи человек.
Пы. Сы.
Это я к тому, что когда вы орёте, пытаясь кого-то улучшить, скорей всего, вы улучшаете уже не для себя. А все кто дочитал, несомненный котик
©️ Слава Сэ

 

Сегодня поехал первый день на работу после гриппа. В глазах темно. Машины с боков обгоняют и из-под колёс чем-то брызжють. Ладно. Еле доехал. Поднялся на третий. Хорошо лифт был. Упал на диван. Отлежался. Попил чаю и домой поехал.
Еду и прям дежавю. Вспомнил почему:




Пассажир

И зачем только дозволяют пассажирам на третьих полках в Москву ездить? Ведь это же полки багажные. На багажных полках и пущай багажи ездят, а не публика.

А говорят — культура и просвещение! Иль, скажем, тепловоз теперь к поездам прикрепляют и ездят после. А между прочим— такая дикая серость в вагонах допущается.

Ведь это же башку отломить можно. Упасть если - Вниз упадешь, не вверх.

А может, мне в Москву и не надо было ехать. Может, это Васька Бочков, сукин сын, втравил меня в поездку.

— На,— говорит,— дармовую провизионку. Поезжай в Москву, если тебе охота.

— Братишечка,— говорю, — да на что мне в Москву-то ехать? Мне, — говорю,— просто неохота ехать в Москву. У меня,— говорю,— в Москве ни кола ни двора. Мне,— говорю,— братишечка, даже и остановиться негде в Москве этой.

А он говорит: — Да ты для потехи поезжай. Даром все-таки. Раз,— говорит,— в жизни счастье привалило, а ты, дура-голова, отпихиваешься.

С субботы на воскресенье я и поехал.

Вхожу в вагон. Присаживаюсь сбоку. Еду. Три версты отъехал — жрать сильно захотелось, а жрать нечего.

«Эх,— думаю,— Васька Бочков, сукин сын, в какую длинную поездку втравил. Лучше бы мне,— думаю,— сидеть теперь на суше в пивной где-нибудь, чем взад и вперед ездить».

А народу между тем многовато поднабралось. Тут у окна, например, дяденька с бородкой. Тут же рядом и старушечку бог послал. И какая это вредная, ядовитая старушечка попалась — все локтем пихается.

— Расселся,—говорит,— дьявол Ни охнуть ни вздохнуть.

Я говорю: — Вы, старушечка, божий одуванчик, не пихайтесь. Я,— говорю,— не своей охотой еду Меня,— говорю,— Васька Бочков втравил.

Не сочувствует.

А вечер между тем надвигается. Искры с тепловозу дождем сыплются. Красота кругом и природа. А только мне неохота на природу глядеть. Мне бы, думаю, лечь да прикрыться.

А лечь, гляжу, некуда. Все места насквозь заняты.

Обращаюсь к пассажирам: — Граждане,— говорю,— допустите хотя в серединку сесть. Я, говорю, сбоку свалиться могу. Мне в Москву ехать.

— Тут,— отвечают,— кругом все в Москву едут. Поезд не плацкартный все-таки. Сиди, где сидел.

Сижу. Еду. Еще три версты отъехал — нога зачумела. Встал. И гляжу — третья полка виднеется. А на ней корзина едет.

— Граждане,— говорю,— да что ж это? Человек,— говорю,— скрючившись должен сидеть, и ноги у него чумеют, а тут вещи... Человек,— говорю,— все-таки важней, чем вещи... Уберите,— говорю,—корзину, чья она.

Старушечка кряхтя подымается. За корзиной лезет.

— Нет,— говорит,— от вас, дьяволов, покою ни днем ни ночью. На,— говорит,— идол, полезай на такую верхотуру. Даст,— говорит,— бог, башку-то и отломишь на ночь глядя.

Я и полез.

Полез, три версты отъехал и задремал сладко.

Вдруг как пихнет меня в сторону, как кувыркнет вниз. Гляжу — падаю. Спросонья-то, думаю, каково падать.

И как шваркнет меня в бок, об башку, об желудок, об руку... Упал.

И, спасибо, ногой при падении за вторую полку зацепился — удар все-таки мягкий вышел.

Сижу на полу и башку щупаю — тут ли. Тут.

А в вагоне шум такой происходит. Это пассажиры шумят, не сперли бы, думают, ихние вещи в переполохе.

На шум бригада с фонарем сходится, Обер спрашивает: — Кто упал? Я говорю: — Я упал. С багажной полки. Я,— говорю,— в Москву еду. Васька Бочков,— говорю,— сукин сын, втравил меня в поездочку.

Обер говорит: — У Бологое завсегда пассажиры вниз сваливаются. Дюже резкая остановка.

Я говорю: — Довольно обидно упавшему человеку про это слышать. Пущай бы, — говорю, — лучше бригада не допущала на верхних полках ездить. А если лезет пассажир, пущай спихивают его или урезонивают— дескать, не лезьте, гражданин, скатиться можно.

Тут и старушка крик поднимает: — Корзину,— говорит,— башкой смял. Я говорю: — Человек важнее корзинки. Корзинку,— говорю,— купить можно. Башка же, говорю, бесплатно все-таки.

Покричали, поохали, перевязали мне башку тряпкой и, не останавливая поезда, поехали дальше.

Доехал до Москвы. Вылез. Посидел на вокзале.

Выпил четыре кружки воды из бака. И назад.

А башка до чего ноет, гудит. И мысли все скабрезные идут. Ээ, думаю, попался бы мне сейчас Васька Бочков — я бы ему пересчитал ребра. Втравил, думаю, подлец, в какую поездку.

Доехал до Ленинграда. Вылез. Выпил из бака кружку воды и пошел, покачиваясь.

1926 Зощенко М.М.

 

@Анаконда,
А тебя то, что за Васька на работу послал и втравил в поездочку?
Эх, я бы сейчас порулил по Москве с удовольствием, с 9 декабря за рулём не сидел, у меня давненько такого перерыва не было... с 95-го года столько без руля не был, когда с оторваным ухом в 67-ю привезли с рельсов по которым сейчас Ласточки МЦК катаются.

 

Значит у тебя тоже дежавю

 

Лучший рассказ Рецепт!

 

Спойлер: Начало продажи водки

20 декабря 1924 года писатель Михаил Булгаков занес в свой дневник краткий отзыв об очередном подарке властей для народа – первой советской водке, поступившей на прилавки московских магазинов. В честь тогдашнего председателя Совнаркома Алексея Рыкова, сменившего на этом посту почившего Ленина, алкогольный напиток тут же прозвали «рыковкой». Именно Рыков стал инициатором отмены в молодой Стране Советов сухого закона, введенного еще Николаем II в связи с началом Первой Мировой войны. На восьмой год существования Советской власти пьянство перестали приравнивать к контрреволюционной деятельности. К тому же стало понятно, что это неплохая статья дохода для пополнения скудной казны. Так что в 1922 году в СССР разрешили варить пиво, а в 1923 году допустили продажу наливок крепостью не выше 20 градусов.
И, наконец, в 1924-ом пришла очередь водки. «В Москве событие – выпустили 30° водку, которую публика с полным основанием назвала «рыковкой». Отличается она от царской водки тем, что на десять градусов слабее, хуже на вкус и в четыре раза её дороже. Водку называют «Рыковка» и «Полурыковка». «Полурыковка» потому, что она в 30°, а сам Рыков (горький пьяница) пьёт в 60°», - писал Булгаков. В его дневнике за 1925 год есть и анекдот на водочную тему: «Если бы к «Рыковке» добавить «Семашковки» (нарком здравоохранения Н. Семашко), то получилась бы хорошая «Совнаркомовка».
Судя по всему, и диалог профессора Преображенского с доктором Борменталем о качестве водки в романе «Собачье сердце» появился под впечатлением от “рыковки».
- Ново-благословенная? - осведомился Борменталь.
- Бог с вами, голубчик, - отозвался хозяин. - Это спирт. Дарья Петровна сама отлично готовит водку.
- Не скажите, Филипп Филиппович, все утверждают, что очень приличная - 30 градусов.
- А водка должна быть в 40 градусов, а не в 30, это, во-первых, - а во-вторых, - бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать - что им придет в голову?
#МосковскиеЗаписки

 

Мёбиус

Купив её любимый торт в металлической коробке, Сергей бежал домой коротким путём между гаражей и через соседние дворы. Торт стоил дорого. И при его зарплате инженера это было безумие. Но у Ленки была копна волос цвета спелой пшеницы, такие огромные голубые глаза, в которые хотелось прыгнуть, и белозубая детская улыбка, на которую Сергей и рассчитывал. Когда-то Сергей, робея, зашёл в кабинет, и хмурый седой профессор сообщил, что его, Сергея, случай уникальный. Гормоны влюблённости не могут выделяться так долго, и влюблённость к жене давно должна была смениться на что-то более серьёзное. Сергей не стал спорить, про себя отметив, что это серьёзное произошло с первых минут знакомства с Ленкой. Будучи инженером, Сергей ко всему подходил системно и основательно, поэтому непрерывное, в течение двадцати пяти лет, выделение дофамина в своем организме при мыслях о своей жене он терминолизировал как «гормональный резонанс». Профессор Сергея похвалил, с удовольствием записав словосочетание в свою записную книжечку.
Сергей с Ленкой тогда, после свадьбы, решили, что с завода ни в какую коммерцию он не пойдёт, а будет работать по специальности. Друзья сразу назвали их психами.
Денег, конечно, всё время не хватало. И всё-таки они были счастливы. Дочь Оксанка отлично рисует, видно, что старается, учится хорошо. Младший Борька — замечательный пацан, много читает, и книжки у него все такие умные. Кстати, Сергей пообещал Борьке металлическую коробку от торта. Две у сынишки уже были. В одной верёвочки, ножичек, леска и крючки. Во втором — марки и монеты. В третьей Борька решил держать силиконовые попрыгунчики. И это очень важно.
Проходя мимо гаражей, Сергей услышал рёв соседского Кольки. На вопрос, чего ревёшь, Колька ответил, что пропал кот Тыква. Колька поставил Тыкву на этот выброшенный металлический диск для шейпинга, чтобы покрутить, и рыжий котяра исчез, а мамка ему, Кольке, за это наверняка наподдаст. Сергей, подумав совсем немного, встал на диск и оказался на пустыре.
Через некоторое время, удостоверившись, что попал в прошлое, и не найдя Тыкву, Сергей побежал искать Ленку.
Он думал, что с высоты знания её психологии познакомиться с Леной будет несложно, но ошибся. Пришлось постараться, чтобы она вообще обратила на него внимание.
В девяностых, начав всё сначала, решил скупить все ваучеры, до которых мог дотянуться. Девяносто восьмой год прошёл отлично, он заработал шесть к одному и даже больше. Ну а к 2014-му Сергей и вовсе был во всеоружии. Работать он, конечно, не работал. Денег было достаточно. Большой дом, квартира, машины. Оксанка с Борькой, правда, учились ужасно. Читать не хотели. Торчали в интернете и общались с какими-то пустыми личностями. Жену он продолжал обожать до слёз, но отношения с ней были напряжённые.
Сейчас на рынке ему было безразлично, сколько стоят помидоры. Он просто выбирал самый лучший товар и строго спрашивал цену, делая вид, что его не проведёшь. Но продавец был хитрее и опытнее, фальшивая строгость Сергея его не обманывала, поэтому продавец легко сплавлял состоятельному покупателю товар по двойной цене.
Отличная память — это награда или наказание? Сергей стал с ностальгией вспоминать, как в выходные, в то время, когда он был инженером, всей семьёй они шли на рынок. Это была традиция. Сначала, как положено, проходили все ряды. Приценивались, примечали, что где дешевле. Второй раз шли серьёзно. Долго выбирали. Жена очень любила помидоры. Зимой они были дорогие, поэтому выбирали ответственно. Долго торговались, а потом любовались ими, положив на середину кухонного стола.
Теперь же у Сергея дома было сколько угодно помидоров и огромная безразличная стопка металлических коробок от тортов в гараже.
Когда подошёл тот день, Сергей принял окончательное и твёрдое решение. Он вновь пошёл к гаражам и отобрал диск для шейпинга у ещё не плачущего Кольки до того момента, когда тот поставит на него кота Тыкву. Сергей принёс диск домой, отдал все деньги своему водителю и, велев тому выкинуть эту круглую штуковину куда подальше, встал на диск и исчез.
Недолго думая, водитель взял диск и вышел во двор. Ощущая тяжесть сумки с деньгами и искренне радуясь этой тяжести, водитель, проходя мимо гаражей, зашвырнул диск куда подальше, не обращая внимания на какого-то мальчишку с толстым рыжим котом в руках. Конечно, Колька разрыдался, когда кот Тыква исчез. И зачем Колька подобрал выброшенный диск и поставил на него кота? Теперь мама Кольке наверняка за Тыкву наподдаст. Он разревелся ещё сильнее, когда увидел, что мимо пробегает дядя Серёжа с железной коробкой. Может быть, дядя Сережа обратит на Кольку внимание и поможет ему с котом?

Февраль 2023

 

@Анаконда,
Нет слов!)))
Этот рассказ еще лучше прежних.
А что за тортило в железной коробке? В гугле нет таких

 

Кафе Пушкин. Пражский. Раньше продавали в Азбуке вкуса, а теперь только в Глобус гурмэ. В самом кафе Пушкин этот торт не продают. Согласно условиям.

 

@СерЁгаБ,
Очень много и разных...

 

@Илья.Коптево, @Анаконда,

А я то гуглил в железной коробке, как в Мёбиусе!

 

Он как раз в железной

 

Блин. Они жел банку отменили паразиты. Теперь в картоне продают

 

@Анаконда, @Илья.Коптево,
Иваныч дело говорит.
Только гуглить нужно жесть, а не железяку

 

Вот, накропал чуть))




Желаемое
Рассказ-абсурд.

1.
Семёнов аккуратно откинул угол одеяла так, чтобы получился ровный треугольник. Пододеяльник был дорогой, шёлковый и мягкий. Трепет начинался далее. Шёлковой была и простыня, туго натянутая на матрас. Ни одной складочки. Феерия! Семёнов любил женщин. Всех и каждую в отдельности. Но не в том смысле. Любил за то, что они могут вот так красиво застилить кровать, создать уют из порой почти ничего. Женщины были для Семёнова Дюймовочками из старого советского мультфильма. Все. Даже ворчливые старушки у подъезда. Ему нравилось подбирать слова и короткие фразы так, чтобы попутные старушки в лифте расцветали, улыбались и запоминали Семёнова надолго, по мере их возможностей конечно. Семёнова любила даже тёща. Сейчас, ложась в кровать плашмя на живот, и зная, что его никто не видит, стал двигать руками и ногами как лангуст, наслаждаясь гладкой поверхностью. Улыбка Семёнова расползлась до физических пределов. Глаза исчезли.
Жена вошла и бухнулась рядом. Потенциальная энергия с противоположным знаком подбросила Семёнова изрядно, хотя он весил почти вдвое больше. Жена была недовольна. Семёнов еще с утра провинился, это ясно, но обидно, что он не помнил в чём. Может лампочку не прикрутил вовремя или что-то с мусорным ведром такое. Вообщем, провинился серьёзно. Поэтому не сразу, а выждав какое-то время он нежно дотронулся до локтя супруги и тут же получил резкий, убивающий надежду тычок в бок.
Пробурчав что-то вроде того, что это не по-товарищески, Семёнов повернулся на левый бок. Давно, в молодости, жена иногда вот так дотрагивалась до него сама. Он ждал этого прикосновения, прижимал её к себе, чувствуя себя сильным, и через некоторое время они засыпали. Жена не сразу, а Семёнов героически после жены.
Тогда в молодости Семёнов совершил подвиг. На платформе, ожидая электричку увидел, как четверо подростков, пристали к девушке. Пластмассовый дешёвый тубус, выбитый из рук, улетел с платформы на рельсы. Одна варежка упала под ноги девушки. Народ вокруг безмолствовал. Семёнов никогда не числился в смельчаках, но сейчас по его телу разлилось необыкновенное спокойствие. Он пошёл прямо на подростков. Двое - уже много, четверо — безнадёжно. Но видимо в его лице было что-то такое, от чего враг отступил, для вида бросив Семёнову напоследок несколько колких фраз. Семёнов спрыгнул на рельсы, подобрал тубус и вернул хозяйке. Он был готов увидеть на лице девушки слёзы, обиду или в крайнем случае растерянность. Ничего подобного. В её лице читалось чувство собственного достоинства. Девушка коротко и с интересом посмотрела на Семёнова. Через три месяца они поженились...
А сейчас Семёнов «поплыл». Левый бок не лучшее средство для глубокого сна, поэтому мысли не упали в бездну, а стали переплетаться, цепляться друг за друга, к ним прибавились другие, совсем абсурдные. Всё это уже напоминало какую-то кашу.
Вдруг мысли упорядочились. Семёнов во сне увидел двор. С той стороны к забору медленно и вразвалочку подошёл огромный, страшный, огненно-рыжий орангутан. Вид у него был наглый, а глаза с поволокой, как у фарцовщика. Орангутан свесил прямые руки на эту сторону забора, выплюнул жвачку перед собой и развязно процедил:
— Ну и где тут у вас дискотека?
— Я не знаю, — Семёнов опешил, оробел и растеряно улыбнулся.
Орангутан повисел на заборе какое-то время, развернулся и молча ушёл в лес. Хотя никакого леса за забором у Семёнова отродясь не было.
Тут же появился сильно-суетливый заяц с почему-то короткими задними лапами. Справившись тоже о дискотеке, он удрал, не получив никакого ответа, бросив через плечо только, что если вдруг его спросит черепаха, то он, заяц, умоляет не сообщать куда он побежал.
После всего этого цирка вдоль забора действительно проползла водяная черепаха с плоским панцирем. Семёнов терпеть таких не мог. Подобные черепахи выедали всё живое в аквариумах, не брезгуя даже улитками. Эта же черепаха была огромной. На полпути она остановилась:
— Орангутана с зайцем ты конечно не видел. И куда они пошли не знаешь. Имей ввиду. Они оба — психи. И еще. Ты любишь собирать лавровые листья. Но не можешь набрать много. Надо просто представить, что они у тебя есть. Отчётливо. Так, что ими можно похрустеть. Тогда и получишь желаемое.
И черепаха уползла, напевая какую-то старую песню: «Листья жёлтые над городом кружатся...»
Семёнов проснулся. Чтобы лучше запомнить сон, глаза открывать не стал. К чему весь этот бред? Ах! Точно. Семёнов вспомнил свою провинность. Жена просила купить сухой лавровый лист. Он не купил. Забыл. Да и не хотел. С детства тётки твердили, что лавровый лист в супе к письму. А писем ему сейчас не хотелось. В связи с очередным кризисом оборот компании упал, а Семёнову очень нужны были деньги. Бюджетные раны не заживали, кое-где настырно ковыряемые ржавым гвоздиком.
О чём там говорила черепаха? Надо представить, что у тебя это как-будто есть и получишь желаемое. Ерунда какая-то.
Семёнов встал и без штанов, в одних трусах подошёл к портфелю, достал тонкую пачку пятитысячных купюр и стал пересчитывать. Денег было явно недостаточно. Семёнов вздохнул и вдруг реально представил, и так, что сам испугался, что вот сейчас он считает деньги, а они не кончаются. А он всё считает и считает.
То, что произошло далее не вписывалось ни в какие рамки. Семёнов считал пятитысячные купюры, но они действительно не кончались. Деньги копились стопкой на кровати, затем предсказуемо беззвучно сползли по шёлку на пол, затем под кровать. Семёнов не нагнулся. Он продолжал считать, едва дыша, а точнее сказать, только выдыхая. Жена заворочалась. Семёнов вжал голову в плечи и, испуганно озираясь на жену, продолжал считать. После девятьсот девяносто девятого листа мозг мгновенно принял решение, что на всякий случай надо считать подряд, ничего не сокращая. Мало ли что? Поэтому вторая тысяча листов стала падать на пол медленнее. Семёнов шептал: «Одна тысяча один, одна тысяча два...».
Жена встала. С некоторым удивлением посмотрела на происходящее. Сделав безразличное лицо, прошла в душ. У Семёнова замерзли ноги и плечи. Пальцы плохо слушались и от краски стали гладкими. Он чуть не плакал, когда в обед в спальню заглянула тёща. Купюры доходили Семёнову до щиколоток. Тёща округлила глаза и, не заметив голых ног зятя, тихо и очень уважительно прикрыла дверь, ничего не сказав. Семёнов опять остался один. «Тридцать тысяч шестьсот тридцать четыре, тридцать тысяч шестьсот тридцать пять...». Он радовался, что у него математическое образование и он не сбивается. Шея занемела, руки стали чужими.
В это время в комнату после детского сада залетел шестилетний сын. Он моментально бросился к Семёнову и заорал:
— Папусик, а это у тебя что?
И тут Семёнов на «Тридцать тысяч шестьсот тридцать шесть...» запнулся. Деньги кончились...

2.
Сложить деньги в пачки сил уже не было. Да и какой в этом смысл? Оказалось, что все номера купюр были одинаковыми. Деньги утрамбовали в старые отпускные чемоданы и стали держать совет. Такое количество денег вызывало в тёще дополнительные творческие силы, она не унималась и предлагала варианты. Упоминались какие-то дальние родственники из Пятигорска, знакомые из южной республики, очень хорошие и интелигентные люди из прибалтики.
Как обычно внезапно пришёл старый школьный друг Боря. Ему Семёнов должен был больше всех. Борис даже с некоторым разочарованием осмотрел кучу денег, мгновенно схватил суть, предложил принять свою часть по пять к одному, быстро посчитал что-то в уме и придвинул к себе один из четырёх чемоданов. Конечно самый тяжёлый.
Жена молчала. Семёнов лихорадочно соображал. Но, как не крути, эти деньги нельзя было пустить даже на благотворительность. Поэтому Семёнов медленно встал, поднял подбородок и как герой революции твёрдо сказал «Нет!». Тёща покачала головой, плюнула и ушла. Борис ухмыльнулся, отодвигая чемодан. А жена коротко и с интересом взглянула на мужа.
Через некоторое время Семёнов вызвал машину с мобильным измельчителем бумаги, но как не пытался всё сделать аккуратно, водитель-южанин всё-таки увидел уничтожаемое. Слегка побледнев, он тем не менее, произнёс «Уважаю», получил десять тысяч за работу и уехал, не забыв посигналить. А Семёнов вздохнул, оделся и после сложного дня на ватных ногах пошёл подышать воздухом.

3.
Сейчас Семёнов снова лежал на шёлковой простыне, прикрывшись одеялом в шелковом пододеяльнике. Терзали мысли о долгах, но психологически ему было легко. Гораздо легче, чем тогда, когда у него была эта прорва денег. «Ерунда, прорвёмся, заработаем», - Семёнов повернулся набок и задремал. В спальню вошла жена. Тихо легла рядом и мягко дотронулась до руки мужа. Семёнов повернулся и крепко обнял жену, чувствуя себя снова сильным.

Январь 2024.

 

Спойлер: Старушка

Эта старушка приехала к нам умирать. Точнее, её привёз к нам старушкин племянник, большой, сурово-важный, обожающий себя мужчина в избыточном расцвете сил. Он так и сказал на собеседовании: "Пусть у вас умирает, вам это привычнее. И учтите, она неадекватная"
Неадекватная старушка сидела на стуле, болтала ногами и, улыбаясь, смотрела в окно. Толстая, смущённая по жизни супруга племянника занесла старушкины чемоданы и замерла на почтительном расстоянии от всех. Племянник установился посреди комнаты и не тратя силы на эмоции, объяснял мне свою незыблемую позицию.
- Моя тётушка решила остаток своих дней провести в обществе себе подобных - сказал он, покосившись на старушку. Его супруга кивнула и покраснела.
- Я уважаю её решение, чего нельзя сказать о ней самой - племянник кивнул своим словам. Супруга кивнула за компанию и шмыгнула носом.
- До сегодняшнего дня она жила с нами в нашем доме, который записан на неё - племянник снова покосился на старушку. Его супруга кивнула и побледнела.
- Мы за ней ухаживать больше не можем. Хотим... гхм... но не можем. В силу нашей занятости... гхм... натянутых отношений и быстро ухудшающегося состояния здоровья. Вы понимаете, о чём я?
- Чьего здоровья? - спросил я.
- Пациентки - объяснил племянник и застегнул пуговицы на пальто.
Супруга кивнула и громко сглотнула. Племянник покосился на супругу. Она покраснела и сжалась. Он кивнул.
- Приезжать мы будем, понимаете?
- Понимаю.
-Я не договорил! Мы будем приезжать один раз в неделю. Не чаще. В силу нашей занятости. В чемоданах её вещи. Там всего достаточно. Она сама паковала. Вещи не совсем новые, но на то время, которое ей осталось - должно хватить. А наряжаться в её состоянии уже нет смысла.
- Простите, откуда вы знаете, сколько осталось вашей тёте и какое её состояние? - гадким голосом спросил я. - Вы врач?
- Я - маклер! Занимаюсь недвижимостью! - гордо заявил племянник.
- Но ваша тётя к недвижимости никак не относится - я взглянул на невозмутимо болтающую ногами старушку. -Как раз, кажется наоборот.
- Ей осталось месяца два. От силы полгода. Если бы знающие врачи её посмотрели, они бы согласились с моей оценкой!
Супруга маклера кивнула и побледнела.
- То есть врачи вашу тётю не осматривали?
- Знающие не осматривали. Кроме того, она до последнего времени была практически здоровой. Гхм! Если возникнут вопросы, звоните. Номер телефона я оставил. До свидания! - сказал племянник и удалился.
- До свидания - прошептала его супруга, покраснела и поплелась за ним.
- Уфф... Слава богу! - оживилась старушка. - Выперлись наконец-то!
- Простите... - сказал я. - Как-то... Неудобно как-то.
- Не переживайте, я привыкла - старушка махнула рукой. - Дурак он. И жена его - дура забитая. У меня своих детей нет - бог не дал. Так я этих когда-то к себе пустила. Вот они, так сказать, и обжились. Обжилились. Вы его не слушайте.
- Понятно.
- Он думает, дом ему достанется.
- Я понял.
- Только хрен ему, а не дом! Я дом соседям продала. А деньги - часть потрачу, часть соседям. Когда-нибудь они ими воспользуются. У них внучка чудесная! Она завтра приедет, сами увидите. А этому бирюку я ничего не сказала. Вот сюрприз-то ему будет!
- Хитро! Я ваши вещи разберу, хорошо?
- Нет-нет! Это всё в мусор! Он прав, вещи тут - дрянь! В таких вещах, действительно, только помирать - сказала старушка. - Это я для отвода глаз чемоданы собрала. Чтобы он меня не дёргал. В мусор всё! Мне соседка завтра нормальные вещи привезёт. Красивые! Вместе покупали. Помирать я пока не готова, а жить в красивых вещах надо! Где тут у вас можно кофе выпить? И пирог! Непременно кусок пирога!
(Автор: Григорий Беркович)

 

@Илья.Коптево,


Иваныч, драматизьму мало. Я б так написал:


Дверь открылась и в кабинет въехала инвалидная коляска, бесцеремонно толкаемая довольно упитанным мужиком. Щеки от мороза были румяные. Нос же, напротив, был скорее сиреневым. Сзади семенила по видимому супруга румяного. Женщина хоть и была вдвое ниже, но брала больше толщиной. В коляске сидела старушка. Руки безвольно лежали на подлокотниках. Голова тряслась.
-Эй, доктор! Держи подарок. Не боись, долго не протянет. А заплатим за услуги нормально. Нам, понимаешь, не совсем удобно, если она, ну сам понимаешь, у нас таво. Как потом на этом диване телевизор смотреть. Ну ты понял. Да! И насчет того, что мы ее тебе здесь оставили - молчок! Поскольку опекуны мы. Ну, короче, квартирка после бабуси нам должна отойти. Насчёт молчания не беспокойся. По отдельному тарифу рассчитаемся! Ну бывай. Вот мой номер и вот супругин. Когда ну это произойдёт, ты звони. Не стесняйся.
И мужик ушёл, махнув жене, чтоб не задерживалась.
Доктор ошалело посмотрел им вслед и перевёл взгляд на старушку, взгляд который на протяжении всего монолога был отстранённый. Скорее даже направленный в вечность.
Доктор присел за стол. Включил лампу. Достал пустую книжечку истории болезни.
Старушка зашевелилась. Доктор взглянул на неё поверх очков. Старушка потянулась, сладко зевнула. Взгляд ее, даже при таком скудном освещении стал постепенно осмысленным.
Правой рукой старушка откуда-то из-за спиныы достала начатую бутылку кагора. Сказав «уф» она отхлебнула мастерски четверь бутылки, крякнула, бойко поднялась с коляски и ласково сказала:
- Не бери в голову. Квартиру эту я давно продала. Через месяц новый хозяин переезжает. Смеху будет! Эти думают всё им достанется. Ага! Кукишь! Вести себя надо было нормально. А я тут у тебя пару дней покантуюсь и к племяннице перееду. Ей все деньги отдала. Хорошая баба. Честная. А насчет этих двух дней - не беспокойся. Оплатим согласно тарифа.
Старушка отхлебнула вновь, спохватилась:
- Извини. Тебе не предложила кагорчика. Очень хороший. Массандра. Будешь?

январь 2024. Анаконда.

 

@Анаконда,
Может быть...
А ты, для тренировки, переписывай рассказы классиков на свой манер.
Был такой автор Семён Маркович Бронштейн, писал, точнее переписывал очерки и рассказы о рыбалке, печатался в рыболовных альманахах, выпускал книжки даже, обычно подписывал: "под редакцией Бронштейна", но как то осмелел и издал книгу, что то типа "военный и рыбалка" или "солдат и рыбалка". Там тоже всё чужое, но переписанное слегка по своему...
Длинную, сытую, жизнь прожил, даже входил во всякие правления и президиумы...

 

Спасибо. Я вот уже собрался курочку Рябу немного оживить. То е ть содержание оставить прежнее, а форму приблизить к нашим дням.
Надеюсь на признание
))

 

Тут ОКЕАН возможностей!
Только нужно не редактировать, а переводить на современный язык!
ВОЙНА и МИР на современном сленге может совсем по другому читаться.
За хороший литературный перевод платят хорошие деньги, тут важно правильно преподнести свою продукцию, это точно не мошенничество, сейчас 50% населения текст Графа Толстого конечно прочитают, а понять его не смогут.
Не благодари, просто попробуй, потом отблагодаришь...

 

Даже у Евангелие есть 32 апокрифа.
Может кто-то даже за это деньги получил
Только где этот кто-то и где эти апокрифы
))
Лев наш Николаевич описывал внутренний мир персонажей. Как это по-новому сделать, если мир этот объективно у нас стал беднее)) На пианинах даже никто уже не играет. И ноты учить не хочут. ))
Кстати, Жванецкий уже написал Войну и мир лет сорок назад. Там было такое произведение:

 

@Илья.Коптево,
Я тоже почему-то сразу за войну и мир подумал. Описание дуба нахер и ваще сократить до листа А4

 

"Даун-хаус" пересмотри.